«ОТ ЖЕНЩИНЫ ПРОИСТЕКАЕТ ПРЕКРАСНОЕ».

Феофано была незнатной, но истинной статуе красоты, испускающей чарующую прелесть из очей своих. Кроме красоты она отличалась умом и отменным здоровьем, благодаря которому произвела на свет двух сыновей: Василия, будущего Болгаробойцу и Константина, и дочь Анну, впоследствии жену Владимира «Красно Солнышко» кагана Руси. Василий и Анна своим существованием подняли одряхлевшую империю, но это было позже. На описываемый момент в сетях сей «жены многих мужей» оказался Иоанн Цимисхий, молодой военачальник, подававший большие надежды. Сам он по молодости не претендовал на роль «Спасителя Отечества», но смог протолкнуть вперед своего родственника Никифора Фоку. Никифор, муж бесхитростный и честный на вопрос Романа: «Почему пришли в упадок дела ромейские?» Ответил без всякой робости: « Ты царствуешь, отец же мой командует войском, ты небрежешь своим царством, он – корыстолюбив. Если ты желаешь перемен в делах, не надейся, что утраченное будет тотчас восстановлено. Я же создам надежную основу для будущих походов и только тогда начну воевать с варварами». Роману этого показалось достаточно, сбросив груз военных дел на серую лошадку, он предался утехам. Фока тотчас проявил заботу о делах, решил, что нужно предпринять, и пополнил количество воинов: одних он набрал из иноземных сил, других же вооружил сам, сделав из земледельцев и землекопателей меченосцев, обучив их стрелять из лука, метать копья, хорошо владеть длинным копьем, пускать стрелы с лошади, поражать бегущих, сражаться в [ближнем] бою и брать приступом и осаждать города. После всех этих приготовлений он отвоевал Крит, бывший более 150 лет головной болью ромеев. К тому времени умер Роман, встал вопрос о власти. Те, кто стоял тогда во главе армии, из которых главные – Никифор Фока и Иоанн Цимисхий, полагали, что во главе государства должен быть доблестный самодержец. Феофано доверила престол Цимисхию. Тот же стал настаивать, что вместо него должен править Никифор, ибо он ему родственник и за множество подвигов своих достоин царского имени. Никифор сомневался, и Цимисхий, настаивая, даже замахнулся на него мечом. Так Никифор сам того, не желая, стал императором и мужем прекраснейшей из женщин. Впоследствии отношения этих персонажей сплелись в клубок где непонятно чего больше: лукавства и честолюбия одного, воинского таланта и простоты другого или сластолюбия и материнского инстинкта третей. Но именно этот змеиный клубок стал причиной появления русов на Балканах, выразившийся в вековую борьбу за «Дарданеллы».

ТЕАТРАЛЬНОЕ ДЕЙСТВО

Зимой 966/967 года Никифор Фока василевс ромеев праздновал свою очередную победу – пал Тарс- непреступная крепость в Каппадокии, жители которого отличались бесстрашием и горячностью. Гордые своими прежними победами над ромеями, тарсийцы осмелились выйти из города и жестоко поплатились за это. Никифор двинул на них наиболее стойкую и сильную часть войска – клибанариев – одетых в броню всадников, во второй линии двигались стрелки и пращники. Во главе правого крыла стоял он сам; на левом сражался Иоанн Цимисхий, возведенный в достоинство дуки. Бой длился не долго, сметенные латной конницей, поражаемые оружием стрелков и пращников тарсийцы позорно бежали в город. После продолжительной осады они сдались. Никифор, по своей безмерной доброте, разрешил оставшимся в живых покинуть город, имея с собой из всего необходимого только одежду. Добыча была огромна, неисчислимое добро поделили воины, сам василевс взял ранее захваченные агарянами церковные реликвии. Оставив Иоанна с войсками в Азии, Никифор вернулся в столицу. Для народа были устроены состязания колесниц и другие игры – ведь византийцы более других людей пристрастны к зрелищам.
Как раз во время этих развлечений к Никифору явились послы болгар. Они заявили, что их властитель требует обычной дани, за которой они и посланы теперь к василевсу. Эту дань Византия платила с 927 года, и считать посольство чем-то необычным не стоит, но момент был выбран неудачно. Хоть Никифор и был спокойного нрава, но речь послов против ожидания его очень рассердила; он преисполнился гнева и высказал наболевшее. Вкратце речь свелась к тому, что не подобает великому и могучему государю ромеев пресмыкаться перед вождем покрытым шкурами и грызущему сырую кожу. Сказав так, он приказал им убраться в свою землю.
По-видимому, император, во время принятия судьбоносного решения не совсем адекватно воспринимал окружавшею его действительность, но дело было сделано. Отдохнув немного от празднеств, на четвертом году своего царствования, в месяце июне 10 индикта Никифор Фока выступил, чтобы обозреть города, расположенные во Фракии; когда он прибыл к так называемому Большому Рву, то написал правителю Болгарии Петру, чтобы тот воспрепятствовал туркам (венграм) переправляться через Истр (Дунай) и опустошать владения ромеев. Но Петр не подчинился и под разными предлогами уклонялся, основной причиной уклонения надо считать «театральную речь». Тогда Никифор почтил достоинством патрикия Калокира, сына херсонского протевона, мужа пылкого нрава и во всех отношениях горячего, отправил его к правителю Росии Святославу, чтобы обещаниями даров и немалых почестей склонить его к нападению на болгар. Самого Никифора ждала Антиохия осажденная Иоанном Цимисхием, а менять лавры освободителя на малую войну с неизвестным результатом он не хотел и решил не подвергать опасности своё войско в непроходимых и опасных местах. Кроме того, варвары должны сами истреблять друг друга.


ПАРДУС

Итак, патрикий Калокир, муж пылкого нрава и во всех отношениях горячий, прибыл в Киев (конец 968 г. от Р.Х.). Там он встретил подобного себе катархонта росов Святослава. Боевое крещения этот «рыцарь без страха и упрека» получил в отрочестве, когда метнул копье в древлян, и копье пролетело между ушей коня и ударило ему в ногу, ибо был Святослав еще ребенок. И сказали Свенельд и Асмуд: «Князь уже начал; последуем, дружина за князем». И победили древлян. Случилось то в 946 году от Р.Х.. Много воны утекло в Днепре с тех пор. Святослав к тому времени вырос и возмужал, собрал много воинов храбрых. И легко ходил в походах, и много воевал. В походах же не возил за собой ни возов, ни котлов, не варил мяса, но, тонко нарезав конину или зверину, или говядину и зажарив на углях, так и ел. Не имел он и шатра, но спал, подостлав потник, с седлом в головах. Такими же были и все прочие его воины. В 964 году ходил он на Оку и Волгу захватил земли вятичей, велел не давать дани хазарам, а давать ему. В 965 досталось и хазарам, в битве одолел кагана Святослав и столицу их и Белую Вежу взял. Из двух дядек Асмунд отлетел в Валгаллу, а Свенельд «примучивал» уличей на Днестре. Скучно было Святославу, а тут, как дар богов Калокир.
Калокир, прибыл в Скифию, завязал дружбу с катархонтом тавров, совратил его дарами и льстивыми речами. Выслушав слова посланника василевса, Святослав не в силах был сдержать своих устремлений; видя себя во сне владетелем страны болгар. Не помогли уговоры матери Ольги, и он, будучи мужем горячим и дерзким, да к тому же отважным и деятельным, поднял на войну все молодое поколение росов.
Здесь встает вопрос, сколько же воинов мог выставить Святослав для Балканского похода? Лев Диакон пишет о шестидесяти тысячах, кроме обоза, С.Рансемен в «Истории I Болгарского царства» о шестнадцати. Попробуем посчитать сами. В русских летописях говорится о трех походах росов на Византию до Святослава. В канонической ПВЛ и апокрифической НIЛ младшего извода существуют расхождения по их хронологии и последовательности. Мне кажется более верной НIЛ младшего извода, т.к. там более логично, кроме того, как установлено работами акад. А.А.Шахматова, в младшем изводе Новгородской первой летописи отразился так называемый Начальный киевский свод конца XI века, предшествующей Повести временных лет.
Итак:
В лето 6362. Начало земли Рускои. … В си же времена бысть в греческой земли цесарь, именем Михаил, и мати его Ирина. … При сем придоша Русь на Царьград в кораблех, бещислено корабль; а в два ста вшедши в Суд, много зла сотвориша греком.
В лето 6428. Посла князь Игорь на греки вои Русь скыдеи десять тысящь.
В лето 6429. Игорь и Олег пристроиста вои многы и Варяги и Полян и Словен и Кривичи и корабли многы бесщислены.
В лето 6430. Идее Олег на Греки и приде к Цесарюграду; и Греки замкнули Съсуд, а град затвориша. И вълъзъ Олег, и повелел извлещи корабли на берег, и повоева около града, и много убииства сотвориша грекам, и разбиша многы полаты и церкви. И повеле Олег воемъ своим колеса издълати и въставити коробля на колеса издълати и въставити корабля на колеса. И бывъшю покосну вътру и вспятиша пре, и с поля идоша к граду. И увидиша и убояшеся греки, и реча выслоша к Олегу. … И заповеда Олег дати на сто корабль по двенатцати гривнъ на человек, а в корабле по сороку муж.
С хронологией, конечно, напутано, но нас сейчас интересует другое: ни когда, а сколько?
Первый поход – 200 кораблей по 40 воинов, получается 8000 человек.
Второй поход – 10000 человек и страшное поражение.
Третий поход – 100 кораблей по 40 воинов, всего 4000 человек и заключение союзного договора. Кроме того, нам известно, что, Калокир прибыл с приказанием распределить между росов врученное ему золото, около пятнадцати кентинариев, и привести их в Болгарию с тем, чтобы они захватили эту страну. 15 кентинариев составляют 455 кг. Если учесть, что согласно Константину Багрянородному, русский наемник получал ежегодно 30 номисм, то окажется, что сумма рассчитана на 3600 чел.
Последним штрихом может служить утверждение русских летописей, что у Святослава было 10000 воинов, хоть платы он требовал на 20000, но, скорее всего это относится ко времени переговоров в Доростоле, а в первое пришествие не более шести тысяч.

«ПОТОМКИ АХИЛЛА»

Лев Диакон пустил по миру слух, что росы ведут свой род от Ахилла: «Ведь Арриан пишет в своем "Описании морского берега, что сын Пелея Ахилл был скифом и происходил из городка под названием Мирмикион, лежащего у Меотидского озера. Изгнанный скифами за свой дикий, жестокий и наглый нрав, он впоследствии поселился в Фессалии. Явными доказательствами [скифского происхождения Ахилла] служат покрой его накидки, скрепленной застежкой, привычка сражаться пешим, белокурые волосы, светло-синие глаза, сумасбродная раздражительность и жестокость, над которыми издевался Агамемнон, порицая его следующими словами: Распря единая, брань и убийство тебе лишь приятны. Тавроскифы и теперь еще имеют обыкновение разрешать споры убийством и кровопролитием. О том, что этот народ безрассуден, храбр, воинствен и могуч, [что] он совершает нападения на все соседние племена, утверждают многие; говорит об этом и божественный Иезекииль такими словами: "Вот я навожу на тебя Гога и Магога, князя Рос». Своим пассажем он пытался объяснить непонятную вещь, каким образом дикие варвары не только сопротивляются непобедимому ромейскому оружию, но еще и осмеливаются нападать сами. Байка, пущенная ученым мужем, нашла благодатную почву среди современных фантастов и историков.
На самом деле боевая мощь молодого Киевского государства основывалась на воинских навыках викингов, называемых на востоке Европы варягами или варангами. Демографический взрыв, произошедший в Скандинавии в конце VIII века, выкинул на арену мировой истории волну новых людей, которым нужны были земли для жизни. В течении почти двухсот лет они появлялись во всех уголках населенного мира от Исландии и Америки до Андалузии и Сицилии, от Ирландии и Британии до Кавказа. Где удавалось, они оседали, захватывали местных женщин, строили свои поселения, принимали к себе аборигенов, перенимали их уклад, делились тем, что знали сами и через одно-два поколения, образовав с местными новый народ, бились насмерть со своими же земляками, заглянувшими за добычей. Недаром почти во всех битвах западной Европы X-XI веков сталкивались потомки викингов, самая известная из них Гастингс. Одним из осиных гнезд «Свободных ярлов Северных морей» стал остров Рюген на Балтике с центром в Анконе. Оттуда они попали на Русь, не вдаваясь в вопрос: позвали их местные словене или нет, можно утверждать, что варяги обосновались в районе Изборска с преобладающим племенем чудь, Старой Ладоги, где обитали словени и Белоозера с веским и мерянским населением. Оттуда они постепенно распространили свое влияние к югу, захватили Полоцк, Смоленск, Киев, стали спорить с Хазарским каганатом и делать набеги на Византию. В ходе экспансии все так перемешалось, что кем они стали по этническому признаку к концу Х века неясно. Русская летопись говорит: «Новгородцы же – те люди от варяжского племени, а раньше были славяне», а арабский географ Ибн Фадлан описывал руса как разновидность славянина. Ромеи, от большой учености, всех называли тавроскифами. Многие, самые непоседливые, отправились в Византию, про них будет сказано ниже. Те, что подомовитей, обустраивались на Киевских холмах, в Белозерских и Ростовских лесах и Новгородских болотах, не забывая свой народный промысел – войны и набеги. Государственное устройство, скорее всего, напоминало Хазар, во всяком случае, при князе всегда находился всесильный воевода. При Рюрике – Трувор и Синеус, при Игоре - Олег, при Святославе – Свенельд. Свенельд был поднят на щит дружиной, то есть, объявлен военным вождем в 944 году от Р.Х., после смерти Хельга (Олега) на Кавказе. После этого начался скандал на тему: «Отроки Свенельда изоделися суть оружъем и одеждой, а мы наги». Что и привело в итоге к правлению Святослава.
Любимым средством передвижения в походах у варягов - росов были корабли – ладьи, впоследствии ушкуи, скорее всего уже тогда на носу вырезали медведей. Их подразделяли по количеству скамеек для гребцов или промежутков между поперечными балками. Гулафинглоу говорит, что в Х веке наименьшим военным кораблем было судно с тринадцатью скамьями с каждой стороны, или двадцатью шестью веслами. Общепринятыми были корабли с двадцатью, или двадцатью пятью местами по борту. У некоторых кораблей вокруг носа находился ряд железных шипов, называемый «бородой», которая наносила повреждения вражеским кораблям. При движении пользовались парусом, перед боем его убирали.
Добравшись до места назначения, росы вытаскивали свои корабли на берега небольших островов, или оставляли их в изгибах рек. На берегу возводился лагерь, по возможности защищенный естественными преградами в форме двух концентрических кругов, с четырьмя воротами, по сторонам света. В центре лагеря разделенного на четыре сектора дорогами, располагались жилые помещения, по четыре в каждом секторе. Бараки строились в форме перевернутых кораблей и служили для размещения людей и хранения добычи. В такой барак помещалось до сорока- пятидесяти человек, примерно экипаж одного боевого корабля. При избытке живой силы возводились аналогичные сооружения за внешней стеной укрепления, и тоже защищалось рвом, валом и частоколом.

ДАЛЬШЕ
НАЧАЛО